Изображение человека подобно контурным картам. Картам изначальной пустоты и отсутствия, не существующим вне взгляда, очерчивающего границы. Но границы лишь линии на бесцветном листе, на спрессованном дереве — упорядоченном, лишённом кольцевой структуры. Брошенный камень взгляда, что причинен кругам на воде, расходится искажёнными эллипсами гипсографических контурных линий. взгляд застывает, возвращая листу его первозданный облик. Так дендрологическая структура времени становится схожей со шкалой высот и глубин.

Изображение человека, восприятие его поведенческих паттернов другими — точки в системе координат. Взгляд достраивает, начинает цикл поиска пересечений и критических отклонений, и затем пробует отразить увиденное. Дети несознательно, слепо воспроизводят маршруты перемещений народов и схемы войск на бледном пространстве контурных карт. Их действия — подражание, усилие перенять, нанести на сетку координат чуждые и непонятные знаки сетей субъектов из других параллелей. Так чертежи земли и социальное конструирование личности оказываются в одной плоскости.

Остовы белых структур — бледных хребтов и белоснежных костей — признак реальности, но плоскость листа или экрана остаётся виртуальным пространством. У машины иной взгляд, фиксирующей положение фигуры в пространстве. Движение линий тела становится цифрами, цифры становятся точками на оси координат, группы точек — контрастными пятнами, внешне подобными таблицам цветов географических карт. Рельеф гор превращается в горельеф.

Облако взгляда, не приученного воспринимать объекты в пространстве, видит лишь части их. Вместо простраивания, поиска соответствий, оно воспринимает лишь части целого, каждый раз видя отдельный фрагмент. То не структурное восприятие взгляда, упорядочивающего хаос, но нечто, что бессильно перед постоянством изменяющихся переменных.
Взгляд может быть суммой воззрений, что состоит из информационных осколков знаний. Знаний, изначально далёких и холодных, что постепенно становится близкими, нежными. Взгляд способен делать форму податливой, превращая жёсткие линии в мягкий ворс, ворох статей в добрые белые лица.

Так потоки линий и потоки информации равнозначны в своей аффективности. Расфокусированному взгляду становится не важно, что привлекает его внимание и оседает в памяти: след человеческого жеста или след цифровой.

Евгений Кузьмичёв