Мир детства состоит из манной каши на завтрак, запаха маминого парфюма, растянутых на пятках рыжих колготок в рубчик, ранних зимних подъемов. Мир детства состоит из мечтаний — о мире большом, взрослом, где ты уже сам вправе решать, что хорошо, а что — плохо. Там можно не надевать шапку зимой, вставать из-за стола, когда хочется, а не только когда доел ненавистные щи; там ты, который все уже понял, потому что вырос.

Когда ты маленький, твой мир еще не успел стать сложным и запутанным. Ты часто не понимаешь, почему взрослые молчат тогда, когда надо кричать, и кричат, когда лучше бы помолчали. В табуированном пространстве детства прячется надрыв, который через каждое пережитое непонимание становится чуточку сильнее.

Ребенок начинает подозревать неладное примерно в тот момент, когда та самая желанная игра на пиратском диске при установке выдает ошибку. Когда в школе друг больше не берет тебя за руку. Когда на День всех влюбленных не дарят валентинку. Когда песочное колечко уже не кажется таким вкусным, а любимые кроссовки со светящейся подошвой — такими крутыми. Часто хочется оглянуться назад и поймать момент, когда впервые ты почувствовал себя немножко сломленным. Может, следующий раз обойдется без содранных коленок? Может, я правда плохо смотрел под ноги?

Выставочное пространство становится детской площадкой, где встречаются художники, правда, уже взрослые, чтобы еще раз пережить то время. Абстрактные женские фигуры в апокалиптических пейзажах монотипий на холстах Петра Белого — это воспоминания о его детских походах в баню. Там, возле заветных автоматов с газированной водой, находилось женское отделение, занавеска в которое время от времени приоткрывалась из-за снующих туда-обратно посетительниц и позволяла заглянуть в такой манящий мир женских тел. Наивная и милая вышивка Саши Браулова возвращает зрителя в беззаботные моменты: к встречам с друзьями во дворе, к летним синим волнам, катанию на санках и лыжах по хрустящему зимнему снегу. Работа «Не с кем играть — играю со стеной» Максима Имы напомнит о детском одиночестве, когда есть только мяч и ты. Этот процесс «игры со стеной», по сути, положит начало его деятельности как художника-граффитиста. Инсталляция Лизы Бобковой спросит по-детски — искренне и в лоб — какими игрушками мы играем в нашу взрослость? Маша Данцис покажет эту взрослость глазами ребенка, а холсты Миши Маркера напомнят о парализующем ощущении беспомощности фразами и образами, которые в голове всплывают голосами тех взрослых, в мире которых мы были заперты, когда были маленькими.

Злата Павловская